На днях ходил в кинотеатр посмотреть японскую экранизацию книги Харуки Мураками «Норвежский лес». Зачастую с трудом могу оценивать кино по принципу нравится/не нравится. Поэтому скажу так: кому по нраву серьезное, неторопливое, «другое» кино про необычные отношения, тому фильм понравится. Книгу Мураками я не читал. Но то, что я увидел в экранизации, достаточно ярко отражает образы жизни и смерти, о которых я хотел бы здесь порассуждать. Речь идет не о физической смерти. Хотя этого драматизма в «Норвежском лесу» хватает. Речь скорей об эмоциональном фоне психических процессов в нашем сознании. «Жизнь» и «смерть» как настроение выражаются в глубинных переживаниях, которые хотя бы на время побуждают очнуться от мирской суеты и осознать собственное «я» как экзистенциальный отрывок вечности.
Все встало на «свои места», когда «цветок» оказался в своем «Норвежском лесу». Возможно, Наоко испытывала там радость уединения, в которой не было никаких внешних грубых раздражителей. Но вместе с этим пришло и болезненное одиночество, каждый миг которого равносилен медленной смерти. Самым значимым событием в жизни для Наоко была смерть любимого человека. Она впустила ее в себя, как переживание чего-то очень ценного, до боли неузнаваемого, но родного, что было потеряно навсегда. Наоко «ушла» в прошлое, она сама стала воплощением того, что было утеряно. Она была поглощена своим одиночеством до исступления. И короткие встречи с (главным героем фильма) Ватанабэ лишь подчеркивали ее бесконечное одиночество и тоску. Их последняя встреча, прощальный взгляд, все словно говорило, что нежный цветок нельзя оставлять без присмотра, в глухом лесу он может окончательно одичать, увянуть и погибнуть. Смерть Наоко главный герой фильма пережил как большую утрату, но он не стал замыкаться на этом переживании.
Жизнь и смерть
У каждого из нас в сознании свой «Норвежский лес», застревать в котором не имеет никакого смысла. Жизнь и смерть – просто переживания, очередная двойственность ума, проекция, через призму которой мы смотрим на чистую реальность. Но есть и безусловная жизнь, вне двойственности, которая исходит из «центра» нашей души. Мы живем сейчас. Жизнь здесь и сейчас и есть реальность. Смерть – в прошлом. Сейчас ее не существует. Сейчас – непрерывная, вечная, первая свежесть, кристальность и ясность. Иногда, чтобы прийти к этому, мы проходим через череду маленьких иллюзорных «смертей» на встречу к истинной жизни.